Государственный номерной знак
11.12.2013 by Юрий Кузнецов
В городе Н-ске, в октябре, учителя географии Петра Ивановича остановил инспектор ГАИ. Старший лейтенант. Проверил документы. Обошел вокруг машины. Очень доброжелательно сказал:
— Вы задний номер укрепите! Потеряете. Деньги потом платить. Немало!
Учитель поблагодарил его. Инспектор отдал документы и пожелал счастливого пути.
Петру Ивановичу и послушать бы умного доброжелательного человека, ведь специалист! Взять бы два шурупа и прикрутить задний подлый номер, а еще лучше — купить новый подрамник под него и установить как положено. Ан нет! Мысль сволочная из второго, собственного я, порожденная, наверное, ленью и легкомыслием, говорит внутренним голосом:
— Ай, ерунда! Ездишь ты с этим номером семь лет и еще столько же проездишь!
И послушался Петр Иванович своего второго я. Морду бы ему набить!
Дней за пять до 9 мая Петр Иванович успешно обнаружил, что заднего номера нет. Он обошел и объездил все предполагаемые места, где мог бы его потерять. Потратил время и бензин. Ну да! Конечно! Он там лежал… Жди! Вздохнул он тяжело и стал звонить в ГАИ. А номер городской почему – то не отвечает. Часа через полтора кто-то из дежурных милиционеров дал ему номер мобильного телефона дежурного подразделения ГАИ. Сразу и ответили. Выслушали внимательно и ясно сказали, что ездить с одним номером, конечно, неправильно, но и им звонить не надо. Идите, говорят, в местное ваше отделение милиции. Петр Иванович говорит: — А где оно? – Дежурный послушал адрес проживания и тут же дал опять же однозначный и ясный ответ. Учителю даже стыдно стало. Мучает его совесть. Столько лет каждый день ходить мимо, надпись читать «Милиция» и не догадываться, что это свое, местное и родное отделение. Ну что сказать? Баран, собственная дурь: магазины, аптеки, почту, часовую, обувную мастерскую – все знает, а милицию тыщу раз видел и не знал!
Итак, пришел. А дело в пятницу было. До 9 мая еще пять дней, но даже на улице пьяных уже много. Тепло пришло, подразделись люди, и душа через Бога с людьми так и говорит. Причем очень многим говорит одно и то же:
— Выпей!
Это точно. Зашел учитель внутрь родного отделения. Первая комната довольно большая. В ней клетка. В клетке стоит мужичок крайне сомнительного вида с невеселым лицом. Лет под сорок. Народу прочего тоже много. Сидят 5-6 человек младшего состава. Сержанты. Довольно шумно. Много и посетителей. У каждого свое. И все, главное, ждут чего-то. Прошел ко второй комнате. Там стол и майор. Второй стол и старший лейтенант. У обоих вид интеллигентный. Майор чернявенький такой, плотный, с короткой аккуратной прической что-то усиленно пишет. Для приличия Петр Иванович поздоровался. Поздравил с наступающим Днем Победы. Ответили, поблагодарили. Майор писать перестал, посмотрел на него, спросил:
— Что у вас?
Изложил. Тот:
— А в ГАИ вы звонили?
— Да, но они сказали придти к вам.
— Конечно. Все на нас, лишь бы не самим.
— Понимаю вас, — сказал заявитель, как бы извиняясь, — но мне так сказали.
Майор вздохнул.
— Вам придется немного подождать.
— Хорошо.
Вздохнул еще раз. Встал.
— Хотя… Сейчас. Минуту.
Вышел в большую комнату. Подошел к клетке, где человек с мрачным лицом в ссадинах. Как бы сам себе:
— Я его, наверное, отпущу. Он уже ничего, вроде.
Открыл клетку.
— Идите сюда. – И пошел к стойке, похожей на стойку в баре.
Человек, шатаясь, подошел туда же. Майор положил перед ним какую-то бумагу. Протянул ему ручку.
— Распишитесь здесь и идите.
Тот взял ручку и готов был поставить подпись. Но на слове «идите» резко застыл:
— Куда?
— Да куда хотите. Но лучше домой идите.
Мужчина, качался, старался попасть ручкой в место, где нужно было поставить подпись, одновременно что-то мучительно соображая. Но вдруг застыл, как вкопанный, и запротестовал, запинаясь:
— Д-д-д-омой не п-п-ойду!
Майор (вежливо и совершенно спокойно):
— Идите, куда хотите. Только распишитесь.
Взял ручку и поставил ее кончиком в место подписи. Пьяный довольно агрессивно отпрянул от бумаги, выхватил из руки майора ручку и тут же отдал обратно.
— Не пойду!
Майор немного удивляясь:
— Не хотите от нас уходить?
— Не п-п-ойду! Не хоч-ч-чу!
Петр Иванович давился от смеха, но старался виду не подавать. Но, ни майор, ни остальные милиционеры даже не улыбнулись. Лица всех были суровы и мрачны, видно подобное у них бывало по много раз за смену.
— Как хотите, — с благородством в голосе и демократично ответил майор. — Тогда обратно, туда, – майор закрыл ручку колпачком, взял того под руку, как даму, провел обратно в клетку. Закрыл на ключ.
— Сюда пойду! – Удовлетворенно произнес человек из клетки. — Домой не пойду!
Майор опять тяжело вздохнул.
— Рано ему еще, — подытожил он с грустью.
— Товарищ майор, может с ним порепетировать? – Спросил один из сержантов.
— Да куда с ним репетировать? Он и так никакой! – Отвечал майор.
К Петру Ивановичу:
— Пойдемте.
Предложил усесться заявителю, присел на свое рабочее место сам. Петр Иванович был благодарен ему. Ведь посетителей было много. Пришли они раньше его. Неизвестно из чего исходил майор, но Петра Ивановича пригласил сразу, невзирая на остальных. Никто из них не возмутился. Все стояли тихо. Стульев было немного, но на них сидели сержанты. Учитель подумал даже, что тихо стоящие в чем-то виноваты, потому так тихо и стоят и не возмущаются, что вперед них пропустили для обслуживания человека только что пришедшего. На специальном бланке со слов Петра Ивановича майор подробно записал обстоятельства потери номера. Особое внимание было обращено на мнение заявителя: была ли это потеря или воровство? Учитель искренне удивился:
— А что и у нас уже номера воруют?
Майор спокойно и с полным знанием дела ответил:
— Воруют всё. – И добавил, — И везде.
Петр Иванович:
— Понял. Нет, номер не украли, я считаю, что я его потерял.
Майор так и записал.
Тут в комнату вошла русая женщина лет 35, худощавая и в светлом осеннем плаще. А было жарко. Обратилась к майору. Лицо ее было крайне серьезно.
— Здравствуйте.
Майор положил ручку на стол, внимательно глянул на нее.
— Здравствуйте.
Женщина с каменным, абсолютно не выражающим никаких эмоций лицом, заговорила. Слова произносила, словно рубила топором, делая после каждого слова микропаузу:
— Я хочу дать вам дополнительные показания.
— Да, я слушаю вас, — очень серьезно отвечал майор.
— Сын Пашкевичей из нашего дома, из 68-ой квартиры, — уточнила она,- наркоман. Это он обворовал соседей. И еще он торгует наркотиками.
Майор смотрел ей прямо в глаза. Медленно и осторожно спросил:
— А вы живете в том же доме?
— Да. В том же.
— Ну, хорошо. Большое вам спасибо, вы нам очень помогли.
Она так же рублено, с микропаузами:
— Я могу идти?
— Да, конечно. Спасибо.
Ушла.
Открылась дверь соседнего кабинета. Оттуда высунулся еще один майор. Видимо начальник. Очень встревоженно и напряженно:
— Ты знаешь кто это?
— Знаю. — Назвал фамилию. – Два месяца, как из стационара психбольницы вышла. Полгода там лежала. И в доме этом 60 квартир. И никаких Пашкевичей отродясь там не жило.
Начальник, облегченно:
— Ладно, хорошо, а то я думал, ты, как тот, — он кивнул на место старшего лейтенанта, который куда-то вышел, — две недели будешь убийство расследовать…
— Нет, на сей раз кража, наркомания и торговля наркотиками, — спокойно отвечал подчиненный.
— Ну, это легче, — согласился тот. Это можешь.
— Хорошо.
Ни один, ни второй, ни разу так и не улыбнулись.
Петр Иванович заметил:
— Я смотрю тут у вас как на фабрике. Поточное производство буквально.
— Да это что… Вы в праздник подойдите, вечерком как-нибудь…
— Спасибо, — подумаю, — вежливо ответил учитель. Ему уже порядком надоело находиться в этом пикете.
— Распишитесь здесь, здесь, — он показывал места, — и здесь. Теперь ждите письмо из ГАИ. Недельки через две обязательно придет. А вот эту бумагу покажете инспектору, если вас остановят и спросят – где ваш номер.
— Понял. Спасибо.
***
Письмо пришло. Дней через десять. Смысл его, изложенный великолепным канцеляритом, был прост: принятыми мерами розыска утерянный государственный номер такого-то автомобиля обнаружить не удалось. А потому, уважаемый гражданин, вам предлагается прибыть туда-то и тогда-то и получить новый государственный номерной знак.
— Вот как все чудесно, подумал Петр Иванович, как все просто.
И прибыл. В помещении было два этажа и примерно пять – шесть окошек. Кроме того, было минимум 700 – 800 человек. Перед каждым окошечком стояла длиннющая очередь, сильноизогнутая, чтобы уместиться в сравнительно небольшом зале. В какое окно нужно занять очередь, никто не знал. Учитель был человек спокойный, культурный и вежливый. Никто от него ни одного плохого слова не слышал. Интеллигент, одним словом. Но тут перед ним возникли обстоятельства, как говорят юристы, непреодолимой силы. И он, давая волю своим чувствам, что всегда далеко от здравого смысла, тяжело произнес:
— Вот …ь!
Никто не обратил никакого внимания на это. Все глубоко понимали его. Минут пятнадцать ушло на то, чтобы подойти к одному из окон и разобраться — в очередь к какому именно нужно становиться. Он встал. Затем позвонил директору школы, что до обеда может и, скорее всего, не справится, и что просит сегодня его подменить. Директор был автолюбитель. Он разрешил.
Было около десяти утра. В очереди люди попались малоразговорчивые. У каждого свое. Он тоже ни к кому не лез со словоблудием. Стоял и ждал. Утомительно. Глупо. Бездарно. Непрерывно вспоминалось предупреждение – пожелание старшего лейтенанта в октябре. Ругал себя плохими словами. Он был вторым по очереди, когда окно захлопнулось. Наступил перерыв на обед. Ехать до дома было далеко. Потерять очередь значило в этот день ничего не сделать. Есть хотелось. Но решил поголодать. Говорят, полезно. Почти час Петр Иванович прошатался вокруг здания. Пришел на всякий случай на 15 минут раньше. Перед ним возник мужчина, который рассказывал всем, что он был на экспертизе, что уже отстоял эту очередь до 10 утра, и что его отправили на другой конец города. Там он потратил много времени, но оказалось, что никуда ездить было не надо, что ему просто не сказали в этом самом окне какую-то вещь, какую-то фразу. А вот как раз по результатам именно этой фразы все бы мгновенно и решилось, но в окне рядом!
Народ орал. На мужика напирали. Петру Ивановичу хотелось ему верить. По всему видать — тот не врал. И Петр Иванович, заговорил как педагог: ясно, внятно и вразумительно. Толпа смолкла. Окно открылось. Мужчина поругался с тем человеком, что сидел по ту сторону окна, слово в слово повторив конкретно то, что рассказывал очереди. Тот возмутился:
— Но вы же мне не сказали, что у вас…
— А откуда я знаю, что я вам должен это рассказывать? Вы же меня ни о чем не спросили!
— А я не должен вас ни о чем спрашивать! – Раздраженно и с металлом в голосе отвечал гаёвый служащий в гражданке за окном. – Вы сами должны все изучить и мне говорить — что для вас нужно сделать!
— Ага! Конечно! Вы и врачу, наверное, диктуете, как ему вас лечить?
Очередь заржала. Все были на стороне мужика.
Гаёвый что-то написал на поданой бумажке, проставил еще какую-то отметку, отдал бумажку мужику и сказал:
— В третье окно.
Мужчина посмотрел на третье окно. Очередь туда была примерно в два раза длиннее этой. Он даже уже открыл рот, чтобы что-то сказать… Однако, сразу три человека, уловив его взгляд и мысли, успели предупредить его злоречие и сквернословие, что так не любил Бог.
— Там быстро; быстро там очередь идет, вы не расстраивайтесь! Часа два и все! Как раз к закрытию успеете… — Затараторили наперебой сразу двое мужчин и женщина.
Бог, кстати, категорически запрещал нецензурно выражаться древним евреям, а потом и другим людям, что и прописано во многих местах Ветхого и Нового Завета. Вот как доносит слово Божие апостол Павел, находясь в Колоссах гл. 3 ст. 8 «Послание к Колоссянам»: «А теперь вы отложите все: гнев, ярость, злобу, злоречие, сквернословие уст ваших». Но это уже было в Колоссах! Ныне это место — близ деревни Хоназ в 10 км к востоку от Денизли, на территории современной Турции. А тогда – часть римской империи. Думаю, не стоит в этой связи хвалиться, что русский мат исключительно наша прерогатива. Потому и называется «русский», что задолго еще до Руси-матушки, Бога уже достали злоречием и сквернословием уст (матком по нашему-то) гораздо более древние люди. А мы просто переняли себе в обиход культурно-исторические ценности древнего Ближнего Востока, античного мира и приспособили их для себя. Не все к сожалению. Только самые значимые.
Но мы отвлеклись…
Итак, участь сия, запрещенная Богом, миновала человека сего через ниспосланную благодать сразу трех бдительных людей. Так вот, как только ушел обиженный и потерявший даром полдня времени и n-ое количество бензина на разъезды человек, к окошку подошла женщина с ребенком на груди, который давно плакал. Еще до обеда часа с полтора, а то и с два.
Народ:
— Что, другому кому нельзя было приехать? Ты чего с младенцем пришла сюда?
Молодая совсем мама спокойно отвечала:
— Больше некому.
Убила. Всех. Наповал. Молчание общее. Петр Иванович человек души наидобрейшей жестом говорит ей: иди. Обслужил ее гаёвый.
Настала очередь самого учителя. Сердце его забилось радостно и учащенно. Служивый запросил ту самую бумагу, которую выписали в родном отделении милиции. Внимательно рассмотрел другие документы.
— А квитанция?
— Какая квитанция?
— Об оплате новых номеров!
— А где ж это написано?!
— Второй этаж, в банке – имя рек. Опл`атите — и ко мне без очереди. – Сухо и с радостью власти над человеком. Все равно ведь тот подчинится.
Петр Иванович поднялся в банк. Там клиентов не было.
— Мне оплатить за утерянный номер.
— Т.е. за новый? Или вам старые найдут?
— Не понял. Мой старый никто не нашел.
— Понятно. Вы идите вниз и спросите у него – есть у него неновые номера? Вам же дешевле будет на … рублей.
Разница в цене Петра Ивановича порадовала. Существенная! Пошел вниз. Опять к гаёвому. Передал вопрос. Тот глянул куда-то вниз.
— Такие возьмете? Они неновые.
Как ни старался Петр Иванович увидеть и понять своим учительским умом — в чем их неновость, но так и не понял. Чистые, светлые хорошие. Без одной царапинки.
— Возьму, конечно.
— Идите за квитанцией.
Дамочка взяла денежки и выписала квитанцию. За неновые номера отдал он половину стоимости отличного осенне-зимнего полупальто, что купил недавно в ЦУМе. Спустился вниз. Отдал. Служивый:
— В третье окно.
Бог все-таки есть! В третьем окне крутились сразу две женщины. И очередь там буквально пролетала! Петр Иванович быстренько ее отстоял. Ему выдали отличные два номера. Для «переда» и «зада». На часах было 17:00. Ровно. Первое желание было сразу и заменить. Но задний подрамник был разбит. И он поехал в автомагазин. По пути заехал на знакомую транспортную фирму. Там попросил выйти опытного автолюбителя. Вышел добродушный малый.
— Сколько номера стоят?
Петр Иванович ответил. И добавил:
— Старые! И день времени сегодня убил, не обедал.
Малый с округленными от удивления глазами и сочувствием:
— Вообще уже … – Глянул на подрамники:
— Раз такие бабки отдали, то и передний тоже новый купите. Тоже битый весь. А потом еще по два шурупа вгоните в каждый номер. Шурупы со шляпками под спецотвертку, чтобы не открутил никто.
— Хорошо. Спасибо!
— Да не за что… — И повторил еще раз, сокрушаясь, сумму, уплаченную учителем за эти номера.
***
Петр Иванович купил на следующий день два подрамника, надежно установил в них оба номера. Смотрелись они исключительно красиво. Мало того, еще и повезло – само четырехзначное число было весьма привлекательным.
— Просверлить и прикрутить шурупами? – Без особого энтузиазма подумал он.
Но мысль сволочная из второго, собственного я, порожденная, наверное, ленью и легкомыслием, напела внутренним голосом:
– Ай, на… !
Учитель махнул рукой, да так всё и оставил.
Через неделю Петр Иванович стоял в очереди на почте. Надо было оплатить коммунальные услуги. Минут тридцать – сорок светило, как минимум. Озлобленный мужичок пролетарского вида перед ним все брюзжал о «тупоумии системы». А суть сводилась к тому, что без компьютеров 30 лет назад было быстрее.
— Компьютеры работничкам нашим, — вещал он, и, возможно, был прав, — что корове седло.
Учитель для его успокоения рассказал свою историю. Дескать, это дело и эта очередь еще цветочки. Пролетарий внимательно выслушал. Резко выговорил:
— Вас, козлов, всё учить надо. Сходили бы на «Факел». Там при вас за полчаса и бутылку все делают. Давно уже налажено.
Про завод металлоизделий «Факел» Петр Иванович понял. Но никак не мог понять — откуда этот совершенно незнакомый человек знает его фамилию?
11 декабря 2013
Category: Разное