Исповедь

06.02.2013 by Юрий Кузнецов

Собственные имена и сюжеты рубрики «Тогда в армии» выдуманы.
Не ищите совпадений с действительностью. Если они и есть – то случайны.

С начала 1985 и до самой ликвидации стратегического ядерного оружия в западной части СССР должность моя заключалась в обслуживании программного обеспечения (ПО) наших изделий. Происходило это при плановых проверках и по необходимости. Точки, куда приходилось ездить, были значительно удалены от нас. Иногда и на вертолетах туда летали. Однажды я приехал на плановые проверки приборов с ПО на одну из таких точек – в полк. Как бывало, предшествующие операции не пошли, а, значит, наши отодвигались на неопределенное время. Была зима. Погода холодная и плохая. Ехать в город за 20 километров было не к кому и незачем. В первый день затыка я зашел в полковой медпункт. И очень успешно не потратил даром возникшее время. Подремонтировал зубы. Врач, женщина, оказалась отличным специалистом. Даже дала рекомендации именно для моих зубов – что и как делать дальше. Наступил второй день. Затык продолжался. Я вышел из сооружения, где проходили проверки, и пошел в гостиницу. По дороге увидел библиотеку. Решил зайти, взять какую-нибудь книгу. Неизвестно было, когда начнутся мои операции.

Полковая библиотека с читальным залом была просто шикарной. Не все городские были столь хороши. Тут тебе на стенах и чеканка, и резьба по дереву, и картины, написанные видимо военнослужащими. На полу ковровая дорожка; она полностью поглощала звуки шагов от солдатских сапог. За столами сидело с полтора десятка свободных от службы солдат. Все тихо. Чинно. Благородно.

Справа от входа за своим рабочим местом находилась библиотекарь. Она обслуживала и библиотеку, и читальный зал. Это была маленькая коротко стриженая изящная женщина. Натуральная брюнетка с ярко накрашенными губами. Цвет волос, бровей, ресниц — антрацит. Губы – мак на ярком солнце. Под темно-синими глазами угадывались умело скрытые почти незаметной косметикой мешочки. На ее лице отражались некая отрешенность, безразличие, хроническая усталость что ли. На вид лет под 30. Но разве угадаешь? Поверх платья была на ней интересная меховая накидка – жилетка из крашеного кролика. Я поздоровался. Она абсолютно безразлично глянула на незнакомого майора, холодно ответила. В это время читатель за ближайшим к ней столом читального зала посмотрел на часы и закрыл книгу. Встал. Подошел к ней. Сержант вопросительно глянул на меня – не буду ли я говорить с ней первым. Я кивнул ему – пожалуйста. Он положил книгу перед ней. Библиотекарь списала книгу в формуляре читателя. Он ушел. Книга называлась «Техника современного секса». Автор Роберт Стрит. Я сразу же вспомнил первый курс. Тогда это издание в машинописном варианте ходило по курсу.

Она засекла мой взгляд.

— Хотите почитать?

Я отрицательно мотнул головой.

— Нет. В семнадцать лет прочел. Еще в Питере. А что, интересуются?

— Представьте себе, только два человека. Этот вот приходит товарищ, и один москвич. Уже прочел.

— Ну, им интересно, наверное. Пару лет назад она почти запрещена была.

— Скорее, просто, как и всё, достать нельзя было. А интересного в ней — ровным счетом ничего. Для меня-то уж точно.

Я посмотрел на нее. Она говорила искренне. Решил поддержать ее.

— Правильно. У каждого свои интересы.

— Я вот так, — она провела указательным пальцем по горлу, — нажилась. Ничего мне уже неинтересно.

Это было очень удивительно. Во-первых, меня удивило ее интимное признание. Подошел незнакомый человек. Женщина на рабочем месте. Первый раз меня видит и такое признание. Сходу. Сразу. Во-вторых, и более всего, удивило то, как свободно, открыто, словно давно и хорошо знакомому человеку, сказала она о самом сокровенном, о глубоко личном. Что может быть интимнее секса?

— Вы говорите так, будто вам девяносто шесть лет, как минимум…

— Мне тридцать шесть… Присядьте, — повелительно кивнула она на кресло рядом с ее столом.

Я с удовольствием опустился в него. Подумал: «Надо ж так; одногодки»! Теперь она была ко мне в профиль. Почти греческий. От зала, где сидели читатели, нас отделяла стойка с книгами. Для ее достаточно громкого голоса это была не преграда. Но ее это не смущало. Солдаты были близко. Могли хорошо ее слышать. Но далее она стала удивлять меня еще больше.

— Мне тридцать шесть, повторила она, — совсем скоро уже тридцать семь…

— Я думал – до тридцати.

— Спасибо. Не люблю комплименты.

— А я их никогда и не делаю. Говорю, что думаю, — парировал я.

— Спасибо еще раз. Так вот, замуж я вышла в семнадцать лет. Ему было 34. Доктор технических наук. Тогда – зам гендиректора крупнейшего химического завода. В жизни -совсем простой человек. Ухаживал за мной недолго. Я согласилась.

Прошло месяца два. Поначалу я ничего не понимала. Думала так и надо… Спать мне удавалось по два — три часа. Не больше. Начинал он вечером. Хорошо, если час-полтора, и у него получалось что-то. А чаще и полтора, и два часа, и более; а завершения у него не наступало. И все время как камень. Господи! Думала — умру. Потом будит меня среди ночи, опять набрасывается. И все заново. Иногда под утро затихал. Тогда, может быть, около часа под утро удавалось поспать. И опять ничего у него не получалось. А потом через какое-то время вообще жуть придумал. Я у него секретарем работала. Закрывает двери приемной и своего кабинета на обед. А меня — на диван. Иногда в обед не укладывался. Люди стучат, звонят, он звереет. И опять ничего не выходит у него. Приезжаем домой. Хорошо, если поужинаем нормально. А то и сразу, как умалишенный, тащит меня на кровать и опять пару часов без перерыва. И без результата. Десять лет мы так прожили. Я тогда уже утратила абсолютно всякий биологический интерес к этому. Нельзя сказать, что к нему именно. Честно говоря, с самого начала я не чувствовала к нему никакой любви. Я вообще пока никого не любила. Бог не дал. А может и отбило всякую любовь у меня этим замужеством. Но, главное, сегодня даже противно думать про это. – Она указала глазами на книгу. Немножко приподняла и легонько оттолкнула ее на край стола. — И тогда уже было противно. Ведь есть же люди, которые не едят и не хотят есть мясо, не пьют алкоголь. И ничего! Живут себе припеваючи. Также и секс для меня. Я об этом и не думала. Ни холодно, ни жарко. Лишь бы в покое оставили. Мне было только двадцать семь лет. А люди думали, что я старше, чем сейчас. Решила поговорить с ним. Сначала сходила на консультацию. Мне сказали, что это такое заболевание.

Библиотекарь произнесла довольно длинное медицинское слово. Я его тут же забыл. А она опять подтянула к себе Роберта Стрита, повертела издание в руках, уставилась на книгу неподвижным взглядом и продолжила свою исповедь. Меня будто и не замечала.

— Врач тогда сказал мне, что в народе это называется сухостой. Приехала домой и рассказала все ему. Муж выслушал спокойно. Я никак не ожидала такой реакции, но он сказал:

— Хорошо, раз со мной не можешь, делай, что хочешь. Попробуй, поживи сама какое-то время. Я буду жить на второй квартире. Про то, что это болезнь, что ему надо лечиться, он не сказал ни слова. И через пару дней он забрал необходимые ему вещи.

У него была еще квартира, доставшаяся от бабушки. Я отпросилась у него же в отпуск и три недели почти не выходила из квартиры. Просто спала. Кончаются продукты, выйду в магазины, куплю поесть и опять домой. Какие сны мне тогда снились! Вы не поверите, но впервые в жизни мне тогда приснился цветной сон. Что лечу я на самолете. А внизу легкая дымка из этакой почти прозрачной голубизны. Реки вижу, озера, дороги. А земля, местность подо мной, прямо, как карты ваши военные, десятикилометровки.

— У вас познания…- не удержался я.

— Да я геодезист по образованию. Пока секретарем первые пять лет у него работала – еще и МИИГАиК окончила заочно, — похвалилась она, — недоверчиво глянула на меня и на всякий случай расшифровала: Московский институт инженеров геодезии, аэрофотосъёмки и картографии. Детей у нас ведь даже и не намечалось… Да и отдыхала я на сессиях от секса этого зверского. Сладко мне в Москве было. Покойно так… Учила я все честно, давалось мне легко. Одно удовольствие. Забыть не могу. Сказала мужу после окончания: может мне по специальности устроиться? А он пробил для меня персональный оклад, как для помощника директора, и показал, сколько зарабатывают геодезисты. Было убедительно. Так вот, представляете, в прошлом году я впервые летела на самолете. В Симферополь. Глянула в иллюминатор, а там … Там мой сон! Точь-в-точь та самая картинка. Прямо фото оттуда. Даже объекты и их размещение прямо из сна. Колдовство. И цвета все такие же. Так и не знаю к чему такой сон. Я не верю ни в какие приметы. Ни в сны, ни в мистику. Но то, что во сне, а потом в полете я увидела иную жизнь, как бы в другом, неизвестном мне измерении, то это точно. Я и вижу ее, она мне и понятна, но вся где-то за бортом. И потрогать нельзя. Не про меня. И красота та неосязаемая. Недосягаемая. Только смотреть можно.

Короче жить стала я одна. И не знаю, то ли он подстроил, мне это до сих пор так кажется, то ли получилось так действительно случайно, но познакомилась я с молодым человеком. Через пару месяцев после того, как одна жить стала. Приходил ко мне. Даже жили какое-то время вместе. Господи! Как же я была счастлива! Нет, не оттого, что полюбила его. Наверное, ни я его не любила, ни он меня. А оттого, что открыла для себя новое: можно жить с мужчиной и жить при этом нормально! Во-первых, не каждый день! Во-вторых, пять – семь минут. Ну, пусть, десять в редких случаях! Бог с ним! Но и всё! И я сплю! Всю ночь! Боже, как же я была счастлива. Мне стало легче и интереснее работать, вечерами возникало свободное время. Даже в кино ходили с ним. Ведь с мужем за те десять лет, что прожили – только и было что…

Расстались мы с этим парнем так же странно, как и познакомились. Будто кто-то руководил всем этим. Только мне все равно это было. Главным для меня тогда уже стали тишина, одиночество и покой. Подруга несколько раз водила меня в рестораны. Ай, — рассказчица скривилась и махнула рукой, — все одно и то же. Лезут, все и лезут. От деревенского прононса до мастеров ловеласов экстра-класса. Некоторые даже по-французски говорить умудрялись. А желание у всех одно: потрахаться просто. Сразу. В этот же вечер. Некоторые и силу применять пытались. Быдла. И никому в голову не приходило – плевать мне на это! Ну вот нет никакой потребности! Перестала я с ней ходить. Эти несколько лет, года три, наверное, муж мой, мы с ним не расходились, жил с другой. Никто из них ничего не скрывал. Она тоже работала у нас. Инженер ПТО. Старше меня на четыре года. Не было видно по ней, что она счастлива. И хоть она и крупнее меня, и мощнее, и замужем была ранее долго, но тоже ушла от него. Помню, подошла ко мне:

— Не могу я с твоим больше. Больной человек, да и все. Лечиться ему надо.

В этот же вечер подошел и он ко мне. Сказал, что поедет в Москву, к специалистам. Что очень хочет вернуться. И действительно поехал в отпуске. Не было его целый месяц. Вернулся. На вид даже характер изменился. Более спокойный, что ли, стал. Говорит, — давай попробуем. Короче, прожили мы с ним еще почти четыре года. Возможно, что и дало лечение ему определенный эффект. По крайней мере на работе он меня уже не терзал. А в главном, наверное, ничего не изменилось. Только насчет сна моего мы с ним железно договорились: мне нужен полноценный сон. Детей так и не могло быть у нас. Я тогда уже себя часто спрашивала: почему не родить ребенка от другого? Почему не иметь этого счастья? Никак не могла решиться. Вопрос… Это же такая необыкновенная энергия — дети. А сейчас, когда я свободна, мне страшновато. Возраст… Какая из меня мать сейчас? Я вся безликая, опустошенная.

Я хотел возразить, попытался открыть рот. Она подняла ладонь и остановила меня. Дескать, помолчи. Понимаю, что ты хочешь сказать. Я подчинился.

Глубоко вздохнула.

— В позапрошлом году оба мы окончательно все решили. Без слов, без объяснений. Вместе нам делать нечего. Мне он был глубоко безразличен. Задал мне только один вопрос – не хочу ли жить одна? Всегда. Я спокойно ответила, что хочу. Разменял бабушкину квартиру на две с доплатой. Отдал мне однокомнатную. Спасибо ему.

Она помолчала немного. Перестала вертеть на столе книгу. Отодвинула ее. И повторила уже ранее сказанное:

— Нажилась я. Вот так. – И также провела по горлу.

В том полку тогда работал я часто. Года через пол опять возникла задержка в моих операциях. Не без любопытства зашел в библиотеку. Она сидела на своем месте и в той же меховой жилетке. Июнь был холодным. Выглядела еще более грустной и отрешенной. Я поздоровался. Она безразлично ответила. Не уверен, что она узнала меня. Чтобы заговорить, спросил умеренно весело и ненавязчиво:

— Как жизнь?

— Та-ак, — ответила она неопределенно. – И уточнила, — неинтересно.

— В прошлый раз вы мне очень интересно рассказывали…

— Помню. – И очень грустно, скорее, сама себе, добавила, — Рассказывала, может, и интересно, только интересного то ничего и нет… Да и давно это все было.

К ней подошли с книгами сразу три человека. Я пожелал ей всего доброго и тихонько ушел.

Category: Тогда в армии