В поликлинике

27.11.2013 by Юрий Кузнецов

Жену тревожили кашель, горло. Записалась к пульмонологу. Назначили анализы. Для исключения прочего оттуда отправили к лору. Сказано было с результатами прибыть к этим же специалистам в обратной последовательности: к лору, потом к пульмонологу.  В следующий раз жена записалась к этим врачам так, чтобы между приемами было около часа.  У меня было время, и я привез ее в поликлинику.

К лору попала точно. Та разобралась за 5 минут, назначила лечение.  До времени приема ко второму врачу оставалось около часа. Решили посидеть в коридоре. Прием происходил медленно.  Времена давно сдвинулись. Было около 15 часов. Но в очереди сидели еще на 14:10. Длина коридора около 30 метров.  Мы сидели прямо у кабинета. Это почти у выхода на лестницу. На другом конце коридора на стульях расположились несколько мужчин и женщин. Перед ними стоял и громко непрерывно говорил седой высокий мужчина. Поначалу я даже внимания не обращал на его говорение, хотя, честно говоря, даже с 25-30 метров звук его голоса был более чем громкий и порядочно раздражал. Иногда врачи выходят из кабинетов и просят прекратить балаган, но возле той группы людей был кабинет хирурга. В нем две большие комнаты и, возможно, лектор там никому не мешал.  А может и часы были не приемные, т.к. я не заметил, чтобы к хирургу кто-то заходил из пациентов.

Немолодая женщина слева от меня по виду бывшая учительница – я ни разу пока не ошибся в этом — неожиданно сдержанно и негромко засмеялась. Я вопросительно посмотрел на нее. Она смеялась, сморщившись, как смеются над чем-то несусветным, неумным. Уловив мой вопросительный взгляд, она кивнула в другой конец коридора и с горечью произнесла:

— Что он несет… Вы послушайте!

Я автоматически стал вслушиваться в громкое вещание седого. До этого я только лишь обращал внимание на тон его голоса. Было ясно, что он кого-то сильно ругает, очень не доволен чем-то или кем-то. Вдруг, он прервал сам себя, видимо кто-то  из слушателей задал ему вопрос.

— Да не в больнице! На дневном стационаре это было. Я же про это говорю. Вот, значит, лежу я под капельницей, гляжу. По трубочкам в меня вода капает, втекает в вену какая-то. Чего назначили? У меня в голове свистит, а они мне воду в вену вливают. А я рассказы читал в детстве. Так там один в вену кубиков пять воздуха женщине ввел, она и умерла. Шпион значит, он был. А она догадаться могла, что он шпион. Так он тихонько ее пристукнул, чтобы без следа, а потом воздух в вену и ввел. Шприцом. Воздух, до сердца дошел и оно остановилось. Капец. А я лежу, гляжу — по трубочкам от колбы с водою ихней, медленно так к вене моей сразу  15-20 пузырьков воздуха приближается. Прикинул, сложил объем, вышло аж более чем пять сант`иметров кубических. Черт его знает, думаю, может так и надо? А подыхать неохота. Рассказ хорошо про шпиона помню… Подумал еще минуту, а пузырьки  воздуха мне почти уже до руки дошли. Позвал сестру. А она ушла. Нет никого в кабинете. У меня очко заиграло. Страшно! Ору громче. Услыхала, пришла. Сразу иголку из вены выдернула, говорит:

— Ой, уже вторая капельница бракованная!

Я спрашиваю:

— А если бы воздух в вену попал?

— Ай да ничего страшного. Ногами вверх подвешивают и все проходит.

— А как долго?

— Недели за две.

— Ну не сволочь ли? – Вопрошающе обратился он к слушателям. — Но это что? Вот в больнице я лежал; что-то в горле у меня выросло. Операцию, значит, назначили. Ну, лежу на столе, жду.  На втором столе метрах в пяти женщина лежит, ее тоже готовят. Резать будут. А возле меня две медсестры крутятся и на соседнем столике на белой салфетке инструменты лежат. Все металлические, сверкают. Горка такая. Высотой с две шапки зимние. А я лежу, значит. Вот. Не сплю. Почему?- думаю. А одна другой все жалуется, переживает.

— Представляешь, мой-то подлец, сегодня опять полтретьего приперся.  Весь в помаде, женскими духами пахнет, пьяный. Храпел как кабан. До него уснуть не могла, а под храп и подавно. Всю ночь промучилась. Говорит, с друзьями был в баре. Свинья. Ему что? Он во вторую смену сегодня… Ой, мужчина, – мне говорит, — что у вас за вены? Как у ребенка!

А я ей:

— А чего я тут лежу и не сплю все еще?

— Вы лежите!  Я еще команду вам не давала. Дам команду и уснете! – Второй сестре:

— Так, вот, представляешь, не могу я больше с этой сволочью. Уволюсь…

— Ну тебе-то чего увольняться?

— Да стыдно мне.  Рожу эту и так не могу видеть, а тут еще и на работе вместе. Разведусь я — само собой… Вот, — маску ко мне подносит, а оттуда ветерок, – дует вам из нее? – Дует, — говорю. И отключился. Потом, значит, по щекам меня хлещет кто-то, а мне спать жутко охота.

—  Дмитрий Никонорович, Дмитрий Никонорович, уже все! Все уже сделано! Ну-ка, дышите!

— А мне дышать неохота, воздуха много в легких чую и спать хочу.

— Ай, — говорю, — спать хочу.

— Спать потом будете, а сейчас дышите!

Тут я первый вдох сделал. Вторая:

— Все, задышал, вези его.

Меня и повезли, а я опять спать. Сладко так, покойно. Ребята сказали, что три часа меня не было в палате. Вот так! Такая мелочь, а три часа оперировали… Специалисты, мать их…

Кто-то из слушателей попытался вставить:

— Да все они так.  Им абы резать… Говоритель включился с новой силой:

—  Конечно!  Вот и сейчас. Мне, значит, восемьдесят седьмой год. Пришел сюда с одним и тем же, что в шестую раньше ходил, к знакомому, пока тот работал. Там таблетки мне назначили. Здесь – уколы. Во как! Вот тебе и специалисты! Я, конечно, те таблетки пить не стал. Полторы бутылки «Синеокой» стоит. Но и полторы то  бутылки не купил. Только одну.  На остальное — закуску. Таблетки. Ага! Ну их на хер. Все и так прошло!

Одна из сидящих перед ним женщин:

— Мужчина, вы хоть не ругайтесь! И раз прошло, то чего сюда опять?

— А шо? Я ругался?! Это не ругательное слово! А пришел, значит, надо мне.

Она же:

— Вы еще крепкий. Вам бы даму себе найти.

— Была дама – только она всё бусы на себя вешала, губы красила тоже.  Помешана на этом деле. Точно ненормальная… А ты что – каждый день сюда ходишь? Я тебя в понедельник видел и сейчас ты тут!?

— В понедельник я была у врача. Он назначил анализы. Сегодня я пришла, чтобы по результатам анализов дал мне лечение.

— Анализы… результаты … — Брюзжал он, — вот раньше было – заболел, пришел к врачу, он тебе сразу говорит что надо делать.  А сейчас? Анализы, МРТ, УЗИ, ЭКГ, биохимия, ПСА, а потом смотрят в бумажки эти и пишут другие. Вот и все лечение. А у меня что – бумажка болит? Или сердце и душа конкретно?

Та же женщина:

— А внуки у вас есть?

— Что внуки? Что внуки? Я деньги внучке дал, она мне картошки жареной принесла в пакетике. А что картошка? Ну что картошка? А что внуки? Мы про врачей говорим. Вот Васька друг мой. Двадцать лет назад. Я ему всегда говорил – пьешь много! Выпил 400-500 грамм, мало? – ну 600 грамм выпей!, закуси, но и хватит! Нет, ему мало. Он еще стакан, а то и два. А закусывает мало. Попал в больницу. Проблемы с легким. Вообще вырезали на хер! Ну там режим, капельница, кашка манная, чай слабенький. Короче точно бы загнулся. Железно! И точно так и было бы! Но ребята, мы, значит, умереть ему не дали! Принесли ему чистый спирт, водку, коньяк (настоящий армянский тогда еще был), икру красную и черную, хлеб белый свежий с маслом, копчености, фрукты, овощи и так дней 10 его поддерживали, пока на ноги не встал. Так вот хоть врачи и сделали с ним такое, а он еще целых пятнадцать лет прожил! Умер не так давно. От отравления. Водка паленая попалась… Я ему говорил – у цыгана не покупай! А он – нет, я его давно знаю. И недорого, говорит. Вот и умер. В один день с цыганом.

Врачи… Что врачи? Так и не спасли. А ты, говоришь, позавчера пришла к ним, да еще и сегодня.  Что толку?

К женщине подошла медсестра с пачкой документов и повела ее с собой. Трое или четверо оставшихся не смотрели на рассказчика. Двое даже говорили тихонько между собой. Мужчина, поняв, что никому более не интересен, постоял еще немного и пошел вдоль по коридору, к нам. Возле нас остановился и пытливо, в упор, посмотрел на лица сидящих здесь.  Достойных его говорения видимо не обнаружил и пошел шаркающей походкой дальше на лестницу, где через несколько шагов и скрылся из виду.

1

Справа от нас, между тем, разыгрывалась похожая сцена, но в главной роли – говорителя —  была уже женщина. Видимо немного моложе ушедшего, но дряхлее на вид. И негородского менталитета.  Она долго стояла, опираясь на свою палку, хотя рядом были свободные места. Затем все же присела и обратилась к молодому парню,  который только что пришел.

— Вам на когда?

— 15:30.

— А чего поздно пришли?- Допытывалась женщина.

— Я пришел за три минуты. Как раз к назначенному времени. Сейчас 15:27.

— А я тут уже полтора часа сижу! Пришел… Поздно пришел! Я два часа уже здесь.

Помолчала. И вновь:

— И чего вы сюда пришли?

— Мне назначили к лору, — вежливо и не раздражаясь, отвечал парень.

— Во-во! К лору! Я тоже к лору… А зачем мне лор? У меня ухо болит. Я на него упала. Мне к ушному надо!  А мне говорят к лору! Зачем мне лор?

Парень зашел в кабинет.

Она:

— И чего он сюда пришел? Морда здоровая. А пришел!

Ей кто-то что-то вежливо возразил.

— Что-о? У него ухо болит? У меня ухо болит! Я упала на него. А он что пришел?

Из кабинета оториноларинголога вышла женщина врач. Через секунду еще раз открылась дверь кабинета. В проем высунулся пожилой мужчина. На его голове был укреплен зеркальный диск отоларинголога.

— Лора!

Та обернулась.

— Заодно по Пашкевичу посмотри, пожалуйста. Готово?

— Хорошо, — ответила она.

На мгновенно просветлевшем лице бабули, что так громила и врачей, и вошедшего парня, мелькнула радостная догадка:

— А-а-а-а… Так это она Лора?

— Ну да! — Не удержался ее сосед справа, вон ведь написано: врач Лариса Николаевна и ниже – врач Олег Константинович.

— А-а-а-а… Тогда понятно.   Так не к Лору, говорить то надо, а к Лоре!

— Ну да, правильно! – Согласился ее сосед, стараясь не улыбаться.

— Говорить правильно и то не умеют… Кошмар. Куда идем?

Позвали жену к пульмонологу. Та посмотрела результаты исследований и назначений лора.  Сказала:

— Хорошо. В легких и бронхах все чисто.

На этом и закончился наш приезд в поликлинику.

27 ноября 2013

Category: Разное